Почему SEC ошибается в отношении NFT

Чрезмерное увеличение количества законов и постановлений может отражать сложности современного общества. Однако, как показала история, чрезмерное применение федеральных законов в отношении отдельных лиц может привести к печальным последствиям, даже способами, выходящими за рамки предполагаемой цели закона. В частности, когда законы соблюдаются слишком строго на основании сомнительных или неправильных интерпретаций, принцип права оказывается под угрозой. Как продемонстрировали судьи Горсач и Нитце, верховенство закона «требует, чтобы законы, публично провозглашенные, понятные обычным людям и последовательные», соблюдались.

Похоже, что мы обсуждаем непрозрачный подход Комиссии по ценным бумагам и биржам к невзаимозаменяемым токенам (NFT). Вместо этого подход регулятора добавляет еще одну печальную главу к проблеме чрезмерного соблюдения законов, что парадоксальным образом подрывает верховенство закона.

В 2021 году появился новый процветающий рынок цифровых произведений искусства, основанный на невзаимозаменяемых токенах (NFT). Эти токены предлагали художникам инновационные способы продажи своих работ и получения будущих гонораров от перепродажи, обеспечивая им определенную финансовую стабильность. Пока художники хлынули на быстро растущий рынок NFT, продажи которого достигли 27 миллиардов долларов, Комиссия по ценным бумагам и биржам (SEC) хранила молчание, оставив художников без четких публичных указаний относительно того, будут ли они классифицировать NFT как ценные бумаги. Ведущие юридические фирмы были в неопределенности.

В 2023 году, когда рынок NFT переживал спад, Комиссия по ценным бумагам и биржам (SEC) добавила еще один уровень риска для художников: потенциальное судебное преследование SEC. Комиссия по ценным бумагам и биржам (SEC) объявила об урегулировании принудительных мер против двух проектов NFT, один из которых был сосредоточен на разработке сериала о котах, а другой — на игре на основе аватаров. SEC заявила, что NFT представляют собой инвестиционные контракты и незарегистрированные ценные бумаги. Хотя эти соглашения не создают правовых прецедентов и организации не признали своих нарушений, SEC потребовала, чтобы оба проекта уничтожили свои NFT. Ни один из проектов не выжил; другие компании, такие как GameStop, отказались от своих проектов NFT из-за «нормативной неопределенности».

Позже в августе стало ясно, что Комиссия по ценным бумагам и биржам (SEC) не завершила свои усилия по регулированию. OpenSea, одна из крупнейших платформ для покупки и продажи NFT, сообщила, что они получили уведомление Уэллса от SEC, в котором предлагается принять меры против компании из-за предполагаемых продаж незарегистрированных ценных бумаг как NFT. Хотя уведомление Уэллса не гарантирует судебного иска, оно часто приводит к нему.

Похоже, что финансовые рынки захлестнула волна неопределенности, и некоторые даже обсуждают возможность тюремного заключения. Хотя этот страх может быть необоснованным, паника таковой не является. Стратегия Комиссии по ценным бумагам и биржам (SEC) по выборочным правоприменительным действиям против NFT угрожает всему рынку NFT. Неопределенность отпугивает художников от создания NFT и убивает бизнес-проекты, связанные с NFT.

Основная проблема подхода Комиссии по ценным бумагам и биржам заключается не в неопределенности регулирования, а, скорее, в том, что он, скорее всего, неконституционен, как я утверждаю в предстоящей статье для UC Davis Law Review. Принудительная регистрация NFT произведений искусства до их обнародования ограничивает права художников, предусмотренные Первой поправкой. Предварительные ограничения на свободу слова, такие как лицензирование и регистрация перед публикацией, являются серьезными нарушениями прав Первой поправки, как предупредил Верховный суд. Предварительные ограничения могут скрыть цензуру и подавить свободу слова. Даже отсрочка публикации является проблемой согласно Первой поправке. Задержка речи – это отказ в речи.

Как криптоинвестор, я считаю, что художники не должны чувствовать себя обязанными нанимать юристов по ценным бумагам перед продажей невзаимозаменяемых токенов (NFT), чтобы избежать потенциального судебного преследования со стороны SEC. Такой ограничительный режим не только обременяет отдельных людей, но и мешает обществу в целом. Чтобы проиллюстрировать этот момент, позвольте мне позаимствовать аналогию из контекста выборов: «Многие люди вместо того, чтобы нести значительное бремя (а иногда и риск) защиты своих прав в каждом конкретном случае, предпочтут воздержаться от свободы слова — нанося вред не только им самим, но и обществу в целом, лишенному неограниченного рынка идей». В этом контексте «неограниченный рынок идей» представляет собой открытый и свободный рынок NFT, где художники могут выражать свое творчество, не опасаясь юридических последствий.

Как исследователь, углубляющийся в эту конституционную загадку, я предлагаю прямое решение: Комиссия по ценным бумагам и биржам (SEC) и суды должны вернуться к первоначальному замыслу Закона о ценных бумагах 1933 года – буквальному тексту, записанному в законе. Это похоже на подход, который недавно использовал Верховный суд при толковании Закона о национальном огнестрельном оружии 1934 года. В 1933 году под «инвестиционным контрактом» обычно понимали особый вид инвестиций, при котором инвесторы платили деньги за обещание доли в прибыли, полученной оферентом. Интерпретация Верховным судом «инвестиционного контракта» 1946 года в деле SEC против W.J. Howey Co. явно поддержала это обычное значение этого термина, ранее определенное государством. Верховный суд в 1920 году. Каждое решение Верховного суда, определяющее инвестиционный контракт, включая Хауи, было основано на таком договорном праве или «обещании прибыли».

Разумеется, для того, чтобы инвестиция существовала, не обязательно ее обозначать как «инвестиционный контракт». Это связано с тем, что Закон о ценных бумагах применяется к простым предложениям, поэтому заключение договора не всегда требуется. Однако для того, чтобы предложение квалифицировалось как «инвестиционный контракт», оно должно включать договорное право на долю в доходах, полученных оферентом. Если это условие не выполнено, при наличии инвестиций они не подпадают под договорные.

Закон о ценных бумагах не следует использовать для определения «контракта» вне его контекста, поскольку он помогает различать инвестиционные контракты и другие виды инвестиций, такие как произведения искусства или предметы коллекционирования. Покупатели сумок Hermès могут разумно рассчитывать на прибыль от целенаправленных усилий Hermès по сохранению редкости и ценности сумок Birkin, но покупка этих сумок не превращает их в инвестиционные контракты. То же самое относится и к NFT (невзаимозаменяемым токенам). Покупка предметов коллекционирования, таких как сумки Birkin или произведения искусства NFT, фундаментально отличается от инвестирования в инвестиционные контракты, поскольку в первом случае отсутствует договорное право на прибыль, которым обладает второй.

Если термин «контракт» в Законе о ценных бумагах будет постоянно игнорироваться, это в конечном итоге приведет к вмешательству Верховного суда, что подтверждается принципом закона.

Примечание. Мнения, представленные в этой статье, принадлежат исключительно автору и не могут отражать точку зрения CoinDesk, Inc. или связанных с ней организаций.